Дети ночи (Устремляя наши очи...)

ДЕТИ НОЧИ

Устремляя наши очи
На бледнеющий восток,
Дети скорби, дети ночи,
Ждем, придет ли наш пророк.
Мы неведомое чуем,
И, с надеждою в сердцах,
Умирая, мы тоскуем
О несозданных мирах.
Дерзновенны наши речи,
Но на смерть осуждены
Слишком ранние предтечи
Слишком медленной весны.
Погребенных воскресенье
И, среди глубокой тьмы,
Петуха ночное пенье,
Холод утра - это мы.
Наши гимны - наши стоны;
Мы для новой красоты
Нарушаем все законы,
Преступаем все черты.
Мы - соблазн неутоленных,
Мы - посмешище людей,
Искра в пепле оскорбленных
И потухших алтарей.
Мы - над бездною ступени,
Дети мрака, солнца ждем,
Свет увидим и, как тени,
Мы в лучах его умрем.

1894
Pallanza

Примечания:

РМ. 1894. № 9, под загл. «Перед зарею», с эпиграфом «Никакие мучения не могут истребить в сердце людей потребность свободы. Лопе де Вега » и с вар. в ст. 11 («Мы, как ранние предтечи») -- СС-1904 -- СС-1910 -- ПСС-I, т. 15 -- ПСС-II, т. 22; во всех четырех собраниях — сокращенная редакция без ст. 17 — 24 и с делением на четверостишия; в СС-1910 и в обоих ПСС также с перестановкой ст. 5—8 (6—7—8—5). Перепеч.: Молодая поэзия (под загл. «Перед зарею»), АСП-I и АСП-II (в обеих под загл. «Перед зарей»), Антология, Из русских поэтов, «Пробуждение» (1906. № 21) и «Новая земля» (1912. № 3/4, без загл.). Сокращенная редакция (по СС-1904) перепеч.: CPЛ. Автограф (ИРЛИ), с перестановкой ст. 1 и 3, с вар. в ст. 11 (как в РМ), в ст. 25 («Дети Ночи» вм. «Дети мрака») и с пометами: «Рус.<ская> М.<ысль>» и «Pallanza. 1894». Авториз. копия сокращенной редакции — в архиве М. В. Ватсон (ИРЛИ),— текст идентичен СС-1910. Впервые близкие мысли о роли современного поколения в «новой литературе» Мережковский высказал в заключительных абзацах своего трактата «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» (подробнее об этом и о других перекличках с прозой Мережковского см. во вступит. статье, с. 61, 75—76). Лексически совпадает с образами наст. ст-ния описание современной эпохи в тогда же написанной статье «Неоромантизм в драме» (эпохи «страстных дерзновенных порывов к неведомому будущему» и «сумерек перед наступлением неведомого дня» — Вестник иностранной литературы. 1894. № 11. С. 120, 123). А статья «Новейшая лирика» (1894) завершается ницшеанским пассажем, перекликающимся с началом этого же ст-ния; Мережковский утверждает здесь, что «необходимы сильные люди, пророки неоромантического движения», а пока их нет, «нельзя решить с уверенностью», что ждет нарождающееся слабое движение — рождение или смерть, «конец старого или начало нового мира» (Там же. № 12. С. 156). Благодаря многочисленным издевательским откликам критики ст-ние превратилось в своего рода манифест декадентства. «Обращаясь к современной поэзии, — писал анонимный рецензент «Молодой поэзии», — мы прежде всего останавливаемся над вопросом: что она такое? Г. Мережковский, со свойственной ему напыщенностью, невразумительно восклицает в ответ: "петуха ночное пенье, холод утра это мы... Мы — соблазн неутоленных, мы — посмешище (sic!) людей..." Я думаю, что те, от лица которых он говорит <...>, не поблагодарят его и охотно уступят г. Мережковскому, как поэту, отличительные черты, непрошено навязанные им...» (Н. 1895. № 9. С. 16, 2-я паг.). «Уже в первом стихотворении, — писал другой критик, — г. Мережковский заявляет себя поклонником какой-то "новой красоты", для которой необходимо почему-то "нарушать все законы, преступать все черты"» (НСл. 1896. № 11. С. 109). Ср. близкий отзыв еще одного анонимного рецензента (ЛПН. 1896. № 9. С. 210), а также приведенный выше отзыв П. О. Морозова, который трактует название как определение «новой школы поэтов» (Образование. 1896. № 12. С. 94). «Называя себя и себе подобных "слишком ранними предтечами слишком медленной весны", — писал А. Волынский, — поэт не замечает, что он прибегает для подтверждения своей мысли к образам столь же надуманным, сколько и противоречивым. Его новая поэзия называется им то "воскресеньем погребенных", то "ночным пеньем петуха", то "холодом утра», то "ступенями над бездной»» (СВ. 1896. № 3, отд. 2. С. 39). А. П. Налимов в рецензии на СС-1904 отметил, что «г. Мережковский и ему подобные» находятся в «поисках за новыми путями и формами», но они «принадлежат не к "ранним предтечам", а к тем, которые "ждут солнца", так как для провозглашения весны им не хватает ни таланта, ни высокой гармоничности» (ПиЖ. 1904. № 6. С. 415, 420). Как произведение, характерное для эволюции «девятидесятника», процитировал его А. А. Измайлов, назвав «пьесу» «красивой и характерной» (Измайлов, с. 137). Представители символизма оценили ст-ние также как декларацию «новой поэзии»: А. Белый назвал его, наряду с лекцией В. С. Соловьева, «трубными призывами» новой эры (НП. 1903. № 1. С. 155); В. Я. Брюсов предлагал взять его эпиграфом к сб. «Молодая поэзия» (Письма Брюсова к Перцову, с. 8); М. А. Кузмин указал, что в этом ст-нии (как и в «Темном ангеле» — № 151) «бледность (стиха Мережковского, — К. К. ) достигает прелести и остроты», и заметил, что оно «будто подсказано Зинаидой Гиппиус» (Кузмин М. Письма о русской поэзии // Аполлон. 1911. № 2. С. 39). Впоследствии И. А. Бунин и Иванов-Разумник, независимо друг от друга, стихами из «Детей ночи» («Нарушаем все законы, / Преступаем все черты») определят весь лагерь «новой поэзии» (Бунин И. А. Собр. соч.: В 8 т. М., 1967. Т. 9. С. 370; Иванов-Разумник Р. В. Русская литература. Берлин, 1923. С. 370). И, наконец, в 1930-е гг. строками: «Мы на смерть осуждены: / Слишком ранние предтечи / Слишком медленной весны» — эмигрантские исследователи и мемуаристы определяют всю эпоху 1880—1890-х гг. (Флоровский Георгий. Пути русского богословия. Париж, 1977. С. 425; Карташев А. Дело жизни Д. С. Мережковского // Меч. 1935. 25 декабря. № 50).

• Петуха ночное пенье и т. д. Этим образом воспользовался Блок для характеристики творчества самого Мережковского: «Голос Музы его напоминает крик петуха. Кругом еще холодная ночь, все искажено мраком. Петух бьет крыльями и неудержимо, еще нестройно кричит голосом, отвыкшим от крика» (Блок А. Д. Собр. соч.: В 8. т. М.; Л., 1962. Т. 5. С. 657). А. Белый считал, что репликами этих стихов являются строки из ст-ния Блока «Насмешница» («Ночь глуха, / Ночь не может понимать / Петуха») и строки из ст-ния З. Н. Гиппиус «Петухи» («Петухи поют, поют, / Но лицо небес еще темное») (Белый Андрей. Между двух революций. М., 1990. С. 71).
• Мы — над бездною ступени . Этот образ, возможно, восходит к ницшеанской модификации идеи жертвы, когда исторический человек определен как «мост над пропастью», как «ступень», и при помощи таких ступеней строится жизнь вверх (Ницше Ф. Так говорил Заратустра // Ницше Фридрих. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 9 и др.). Образ опасной воздушной лестницы отзовется в знаменитых стихах Бальмонта «И все выше я шел, и дрожали ступени, / И дрожали ступени под ногой у меня», в ранней поэзии Брюсова («Свиваются бледные тени...») и Блока («Восходя на первые ступени...»). О понятии новой красоты и семантике словосочетания несозданные миры — см. во вступит. статье, с. 58—59, 64, 66—67, 68, 76. Загл. журнальной публикации отсылает к одноименному ст-нию Н. Минского. Источник эпиграфа первой публикации установить не удалось.
• Лопе де Вега — Вега Карпью Лопе Феликс де (1562—1635) — испанский драматург, поэт и прозаик.
• Pallanza (Палланца) — курорт на севере Италии в бухте озера Лаго-Маджоре.

Стихотворения Дмитрия Сергеевича Мережковского – это классический образчик поэзии эпохи символизма. Но в то же время, его творчество можно отнести и к декадансу, с его эстетизмом, академичностью и намеками на упадок и культурный регресс отображенных в стихах поэта. Ярким тому примером можно назвать одно из известнейших стихотворений Мережковского – «Дети ночи».

Дмитрий Сергеевич был не только гениальным поэтом и литератором, он также был и философом, который находил и отображал в своем творчестве закономерности человеческого бытия.

Неудивительно, что стихотворение «Дети ночи» оказалось пророческим.

Написанное автором еще в 1895 году оно предвосхитило события революции, падения царской России и прихода новой «кровожадной» власти в 1917. Но Мережковский не видел будущего, не был он ни пророком, ни предсказателем. Образованный и эрудированный, он тонко чувствовал связь прошлого с настоящим. Из мировой истории прошлых веков Дмитрий Сергеевич почерпнул знания о необходимости великих перемен, которые должны произойти на стыке веков.

Поэт считал, что на закате столетия все человечество становится детьми ночи, которые с надеждой устремляют

Свои очи на бледнеющий восток и ждут изменений, лучшей жизни и своего пророка. Первая мировая война, а затем революция забрали сотни тысяч жизней – это, тоскующие о несозданных мирах дети ночи. Уставшие от прежних режимов и порядков люди избрали для себя новую идеологию в надежде на «утро» – на новое будущее. Но современники Мережковского стали лишь предтечами грядущих событий.

Но несмотря, на дерзновенные их речи дети ночи не могут жить при свете. Общество, меняющее ход истории создает новый мир для потомков, в то время как сами они существовать в нем не в силах. При восходе новой эпохи, они обязательно умирают в лучах ее света, как тени.

Дмитрий Сергеевич стал свидетелем всех «напророченных» им событий. Лишь в 1919 году он покидает родину и навсегда уезжает в Париж. Свою эмиграцию он отождествляет с Голгофой, считает ее наказанием и до конца жизни жалеет, что никак не смог предотвратить тех ужасных событий и так мало сделал для России.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Устремляя наши очи
На бледнеющий восток,
Дети скорби, дети ночи,
Ждем, придет ли наш пророк.
Мы неведомое чуем,
И, с надеждою в сердцах,
Умирая, мы тоскуем
О несозданных мирах.
Дерзновенны наши речи,
Но на смерть осуждены
Слишком ранние предтечи
Слишком медленной весны.
Погребенных воскресенье
И среди глубокой тьмы
Петуха ночное пенье,
Холод утра — это мы.
Мы — над бездною ступени,
Дети мрака, солнце ждем:
Свет увидим — и, как тени,
Мы в лучах его умрем.

Дмитрий Мережковский является одним из ярких представителей русского символизма, у которого было много последователей. Этот поэт умел остро чувствовать время и предвосхищать события, став, по сути, пророком для своего поколения. И примером этому служит стихотворение «Дети ночи», написанное в 1895 году и посвященное революции, о которой в то время никто и не догадывался.

Впрочем, называть Мережковского пророком было бы ошибочно, потому что он не знал, что же именно произойдет через 22 года. Он сумел уловить лишь общее настроение толпы, понять, что люди утратили в своей душе все то светлое и чистое, благодаря чему они были надежно защищены от мирской грязи и суеты. Именно поэтому свое поколение автор именует детьми ночи, которые блуждают в потемках и ждут «придет ли наш пророк».

Передавая свои ощущения, Мережковский не подозревал, что вместо пророка его соотечественники очень скоро попадут во власть мессии, коварного и безжалостного. Революция унесет жизни десятков тысяч людей, которые будут убивать друг друга за убеждения. Однако поэт оказался прав в одном: общество на пороге 20 века нуждалось в серьезной встряске, так как увязло в грехах. Поэтому, характеризуя своих соотечественников, поэт отмечает: «Петуха ночное пенье, холод утра - это мы». Таким образом, Мережковский исключает божественную суть современного человечества, намекая на то, что пришла пора его очищения . Каким оно будет, автор умалчивает, однако предполагает, что солнечный свет для детей ночи может оказаться губительным. «Свет увидим - и, как тени, мы в лучах его умрем», — убежден Мережковский.

Примечательно, что себя автор также отождествляет с детьми ночи, считая, что избежать участи тех, кто находится рядом, ему не удастся. Поэт считает, что очень скоро каждому человеку придется взойти на собственную Голгофу, чтобы погибнуть окончательно или же очиститься ради новой жизни. Такой Голгофой для поэта очень скоро станет эмиграция - в 1919 году он навсегда покинет Петербург, который считает «царством Зверя» и последние годы жизни проведет в Париже, считая, что в полной мере заслужил подобное наказание. До конца жизни Мережковский будет упрекать себя в том, что слишком мало сделал для России и не смог вырвать ее из революционной пучины, хотя и предвидел столь кардинальные перемены в обществе и даже предсказывал, что его родина станет ареной битвы темных и светлых сил.

Дмитрий Сергеевич Мережковский является ярким представителем символизма в русской культуре. У этого течения в будущем появилось очень много талантливых последователей. Многие поклонники творчества Мережковского называют его пророком своего времени и предписывают ему умение угадывать дальнейшие события. На самом деле, поэт был умным, образованным человеком, умеющим чувствовать окружающую атмосферу и предугадывать, откуда подует ветер перемен.

Анализ стихотворения «Дети ночи» Мережковского показывает, насколько точно автор прочувствовал будущие изменения в обществе. В произведении Дмитрий Сергеевич описал события, которые произойдут через два десятилетия, ведь стих был написан в 1895 году, а революция произошла в 1917. На момент написания стихотворения никто и не догадывался о скором перевороте, а вот поэт уже тогда понимал, что народу нужна встряска. Он уловил общее настроение толпы, понял, что люди потеряли все чистые и светлые чувства, которые могли защитить их от мирской суеты и грязи.

Анализ стихотворения «Дети ночи» Мережковского указывает на то, что автор не знал абсолютно точно о будущем своего народа. Он понимал, что людям надоело ползать на коленях, не видя дальнейших перспектив на лучшую жизнь. Свое поколение Дмитрий Сергеевич называет «детьми ночи», потому что они блуждают в потемках в поиске выхода и ждут «пророка». Только вот даже поэт не догадывался, что к власти придет безжалостный и коварный мессия. Дмитрий Мережковский стихи писал с пониманием того, что общество находится на пороге ХХ века, и оно настолько погрязло в грязи и грехах, что нуждается в сильной встряске.

Писатель не догадывается, что пройдет совсем немного времени, и люди будут убивать друг друга за убеждения, а революция унесет десятки тысяч жизней. Анализ стихотворения «Дети ночи» Мережковского позволяет понять, что автор исключает божественное происхождение человека и намекает на необходимость очищения. При этом поэт предполагает, что свет может оказаться губительным для людей. Дмитрий Сергеевич себя тоже причисляет к «детям ночи» и понимает, что ему не удастся избежать их участи. Как именно народ будет очищаться от грехов, автор не знает.

Когда писал Дмитрий Мережковский «Дети ночи», он не знал, что пройдет совсем немного времени, и он сам пострадает от долгожданной встряски. Поэт твердо убежден в том, что каждому человеку необходимо взойти на собственную Голгофу, чтобы очиститься от грязи и начать новую жизнь или погибнуть. Анализ стихотворения «Дети ночи» Мережковского показывает, что автор желал революции, потому что мечтал о лучшей жизни для своего народа.

На деле все оказалось гораздо прозаичнее. В 1919 году Дмитрию Сергеевичу пришлось навсегда покинуть Санкт-Петербург, в котором поселился «Зверь». До самой смерти поэт жил в Париже и считал, что в полной мере заслуживает такой участи. До конца своих дней Мережковский корил себя за нерешительность и за то, что в нужный момент не попробовал вырвать свою страну из революционной пучины, хотя и предугадывал будущие битвы светлых и темных сил.

«Дети ночи» Дмитрий Мережковский

Устремляя наши очи
На бледнеющий восток,
Дети скорби, дети ночи,
Ждем, придет ли наш пророк.
Мы неведомое чуем,
И, с надеждою в сердцах,
Умирая, мы тоскуем
О несозданных мирах.
Дерзновенны наши речи,
Но на смерть осуждены
Слишком ранние предтечи
Слишком медленной весны.
Погребенных воскресенье
И среди глубокой тьмы
Петуха ночное пенье,
Холод утра — это мы.
Мы — над бездною ступени,
Дети мрака, солнце ждем:
Свет увидим — и, как тени,
Мы в лучах его умрем.

Анализ стихотворения Мережковского «Дети ночи»

Дмитрий Мережковский является одним из ярких представителей русского символизма, у которого было много последователей. Этот поэт умел остро чувствовать время и предвосхищать события, став, по сути, пророком для своего поколения. И примером этому служит стихотворение «Дети ночи», написанное в 1895 году и посвященное революции, о которой в то время никто и не догадывался.

Впрочем, называть Мережковского пророком было бы ошибочно, потому что он не знал, что же именно произойдет через 22 года. Он сумел уловить лишь общее настроение толпы, понять, что люди утратили в свое душе все то светлое и чистое, благодаря чему они были надежно защищены от мирской грязи и суеты. Именно поэтому свое поколение автор именует детьми ночи, которые блуждают в потемках и ждут «придет ли наш пророк».

Передавая свои ощущения, Мережковский не подозревал, что вместо пророка его соотечественники очень скоро попадут во власть мессии, коварного и безжалостного. Революция унесет жизни десятков тысяч людей, которые будут убивать друг друга за убеждения. Однако поэт оказался прав в одном: общество на пороге 20 века нуждалось в серьезной встряске, так как увязло в грехах. Поэтому, характеризуя своих соотечественников, поэт отмечает: «Петуха ночное пенье, холод утра – это мы». Таким образом, Мережковский исключает божественную суть современного человечества, намекая на то, что пришла пора его очищения . Каким оно будет, автор умалчивает, однако предполагает, что солнечный свет для детей ночи может оказаться губительным. «Свет увидим – и, как тени, мы в лучах его умрем», — убежден Мережковский.

Примечательно, что себя автор также отождествляет с детьми ночи, считая, что избежать участи тех, кто находится рядом, ему не удастся. Поэт считает, что очень скоро каждому человеку придется взойти на собственную Голгофу, чтобы погибнуть окончательно или же очиститься ради новой жизни. Такой Голгофой для поэта очень скоро станет эмиграция – в 1919 году он навсегда покинет Петербург, который считает «царством Зверя» и последние годы жизни проведет в Париже, считая, что в полной мере заслужил подобное наказание. До конца жизни Мережковский будет упрекать себя в том, что слишком мало сделал для России и не смог вырвать ее из революционной пучины, хотя и предвидел столь кардинальные перемены в обществе и даже предсказывал, что его родина станет ареной битвы темных и светлых сил.